Она приходит раз в месяц на проверку. Ее в клинике знает каждая медсестра, ее любят как совсем "свою". Проходя через приемную она находит улыбку для каждой из наших девочек. Она знает у кого какая семья и какие проблемы, она каждый раз находит случай чем-нибудь их порадовать - хоть халвой хоть лепешками соственного изготовления. Глядя на то как она общается с ними - далеко не сразу можно почувствовать - что эта открытая, радушная женщина живет под дамокловым мечом.
Ко мне в кабинет на входит с улыбкой и добрыми словами но уже напряженная и настороженная, так что улыбка кажется болезненной. Она говорит много и не по делу, повторяя по двадцать раз уже сказанное, свои жалобы и ощущения снова и снова - словно боится что какое-то из ее ощущений я могу пропустить мимо ушей. Она отвечает на вопросы невпопад, чаще возвращаясь к уже сказанному с словно зациклившись на этом болезненном страхе. Она вынуждает по много раз повторять одно и то же, объяснять, успокаивать, переспрашивает снова и снова, слегка перефразируя вопросы суть которых не меняется - все будет в порядке? Все точно будет в порядке? Если я буду выполнять то что вы говорите-хуже не станет? А если я простужусь - что будет тогда? А если лекарства будут "жечься" это нормально? Она проводит у меня по часу каждый раз, тогда как все ее обследование занимает не больше 15-ти, ведь каждую фибриллу, каждый сосудик в ее глазу я за два года я изучила почти наизусть. И оставшееся время она говорит, спрашивает, и снова и снова рассказывает про свою главную беду, искалечившую ей жизнь и на всю жизнь поселившую в ней этот неистребимый страх, который с ней так навсегда и останется.
Она частенько плачет на приеме, от несправедливости судьбы, от страха и под конец беседы - от облегчения. Уходя она всегда расцеловывает меня в обе щеки и прощается с таким обилием благодарностей и благопожеланий что если в это время кто-то торчит в коридоре - непременно улыбнется
Она уходит а я каждый раз подолгу сижу над карточкой прежде чем сделать очередную запись. Тяжело и муторно, выслушивая, успокаивая, обнадеживая - словно забираешь себе невероятную тяжесть. И хуже всего - понимаешь что это ненадолго. Ведь то что с ней происходит - никак не изменится. И я не могу сотворить для нее чудо, не могу ее вылечить. Никто не может. Только изо дня в день держать ее болезнь в туго натянутой узде, и молиться чтобы хотя бы в такой стадии она и осталась, чтобы не стало хуже. Для нее даже это - чудо. С Божьей помощью из месяца в месяц нам удается сохранять его уже два года. Хоть бы и дальше было так.....
Она 1959 года рождения. Сейчас ей пятьдесят один год. Шесть лет назад у нее случилась беда. Коварная, страшная болезнь под названием герпетический кератит. Она - простая необразованная женщина, работает уборщицей, зарабатывает гроши и старается экономить на всем, чтобы прожить. На одежде, еде, отдыхе которого нет, и разумеется на лекарствах - которые далеко недешевы. Не знаю кто лечил ее тогда, но винить его не в чем - он прописал лечение, которое при этой патологии долгое, болезненное, трудоемкое и далеко не настолько быстроэффективное как хотелось бы. Разумеется болезнь излечима но при условии грамотного, полноценного и своевременного лечения. Но когда экономят деньги на зовиракс и полудан, надеясь что на авось и так пронесет, когда отказываются от ежедневных иньекций в глаз поскольку не могут отпроситься с работы, а те немногие лекарства что могут себе позволить - капают через пень-колоду.....
Герпес - тварь беспощадная. Кератит=>язва=> рубцевание=>рецидив=>язва=>прободение роговицы=>панофтальмит и..... удаление глаза.
Неизбежность при таком раскладе к сожалению.
Ко мне она попала два с гаком года назад с обычным коньюнктивитом. Имея один-единственный глаз, и стеклянный протез во второй глазнице - инвалид 2 группы, которая выхлопотала себе третью чтобы продолжать работать - теперь разумеется опасалась за свой единственный глаз так как здоровые люди не боятся за оба. Повезло - устроилась уборщицей в одну фирму. Платят не то чтобы очень, зато есть медицинская страховка и самое главное - со включением медикаментов. В тот раз она пришла, вылечилась, исчезла, появилась снова спустя месяц с попавшей в глаз щепкой...
А потом исчезла надолго и когда появилась.... вроде как ничто не предвещало беды - ну чуть покрасневший глазик, ну чуть тянет и мутит...И зрение на нем идеальное - как и было раньше.... Сама не знаю по какому наитию я смерила ей внутриглазное давление и отправила на периметрию. Ведь никаких объективных причин для этого не было! Предчувствие что ли... или желание перестраховаться... или попросту чрезмерная забота об единственном оставшемся глазе...
Результаты потрясли нас обех. На ее единственном глазу - глаукома. Открытоугольная глаукома 1а, чрезвычайно редкий случай чтобы она была обнаружена на такой ранней стадии. Обычно эта сволочь такова что действует незаметно, потихоньку, развиваясь до устойчивой формы, до изменений на зрительном нерве и поле зрения, тогда как пациент практически не ощущает никакого дискомфорта. А потом налетает ураганом, опрокидывает на обе лопатки и догрызает глаз медленно но верно. И можно лишь удерживать ее не позволяя догрызть глаз окончательно. Каплями или операцией или и тем и другим - до конца жизни. Ее лечение сравнимо со старой латинской пословицей "Auribus tento lupum" - "Держу волка за уши", т.е удержать - трудно а выпустить - смертельно опасно. Успешным лечением глаукомы считают стабильность достигнутую на фоне постоянного поддерживающего лечения. Об окончательном излечении разумеется даже речи нет. При неудачном лечении исход один - слепота.
Нам повезло, очень, несказанно повезло именно благодарю тому что обнаружили ее глаукому на самой ранней стадии - пока она еще не добралась до зрительного нерва и успела лишь слегка пообкусать периферийное зрение. Только благодаря этому удалось надеть на этого "волка" намордник, и держать его в четыре руки, молясь чтобы он таки не вырвался ибо глаукома как и волки - непредсказуема ни в чем.
Пока все хорошо. Ей не становится хуже. Состояние стабильное. Каждый месяц она приходит за лекарством, за обследованием и вердиктом. Каждый раз боится плохих новостей. Каждый раз рассказывает про свой потерянный глаз, и многократно повторяет все свои ощущения в оставшемся глазу, жадно следит глазами за моим лицом и натянуто как струна ожидает приговора. Часто плачет от страха. Пару раз за это время - заболевала конъюнктивитом, и в те дни была просто невменяема от страха потому что помнила что катавасия с левым глазом тоже в свое время началась с безобидного на вид покраснения, зуда и слез. А услышав - что все стабильно и ухудшений нет - плачет от облегчения.
У нее - один-единственный глаз, да и тот - с глаукомой. Она -инвалид, работает уборщицей за грошовую по теперешним временам зарплату и до конца жизни будет жить под дамокловым мечом слепоты. Рано или поздно этот меч таки обрушится, ни одного волка нельзя вечно удерживать за уши в сантиметре от человеческой глотки. Мне тяжело видеть с каким страхом она сидит на краешке стула и перебивая сама себя говорит... причем не только о глазе и о своих ощущениях. К примеру сегодня она в подробностях рассказывала мне о посещении парикмахерской и о том как ей там в глаз надули теплым воздухом из фена...
Я успокаиваю ее как малого ребенка, едва ли не нянчусь, употребляя уменьшительно-ласкательные эпитеты и теплый, совсем родственный тон. Выслушиваю, уговариваю, объясняю и повторяю уже сказанное по многу раз до тех пор пока она наконец не успокаивается.
Боже....
Это невероятно, невозможно, смотреть на то как эта худенькая женщина, сжавшаяся в комок сидит на краешке стула, согнувшись, подавшись вперед и глядя на меня как-то снизу вверх - вначале со страхом, потом с неуверенностью, потом с надеждой и наконец с таким невероятным облегчением что ее единственный глаз, почти всегда к этому времени застланный слезами - совершенно реально начинает светиться..... Это....
Это невозможно описать. Это выражение лица надо только видеть!
А потом она уходит, тараторя от облегчения и слова благодарности, и многочисленные вариации на тему до свидания, и благопожелания всем и каждому, каждой девочке, каждой медсесре в нашей клинике. А я сижу тупо глядя в ее карточку, распухшую за два года ежемесячных визитов и рецептурных бланков, исписанную почти сплошь только моим почерком - потому что во всем остальном у нее отличное здоровье, по врачам не ходит....
Больно за нее и страшно, радость от того что пока все хорошо и щемящий страх что все это в одночасье может провалиться в тартарары....
Ее зовут Мулаим. Ее любят у нас в клинике все без исключения - за добрый нрав, за теплоту и неподдельное радушие, за внимание к остальным и потребность радовать окружающих, хоть в малом. У нее один-единственный глаз, правый, который позволяет ей зарабатывать себе на жизнь, ибо семьи у нее нет. В этом единственном глазу, в хрупком наморднике из траватана и тимолола - до конца жизни будет волком рычать глаукома. Будет ждать любого удобного случая, малейшей моей ошибки в дозировках, малейшей ее погрешности в выполнении назначений... Или просто непредсказуемых возрастных изменений которых ни предвидеть ни изменить нельзя.
Для таких как она хочется уметь творить чудеса..... Но я не умею...
Два года лишь Божье чудо помогает нам держать волка за уши.
О Боже, пожалуйста пусть оно останется, это чудо для хрупкой, перепуганной, но очень отважной женщины с настоящим, добрым сердцем которая находясь в беде сама - всегда находит теплое слово для окружающих, прячет внутри свой страх и старается нести остальным только радость.