«14 января 2007 года мой сын попал в аварию, - рассказывает мама Кости, Людмила Гусева. – В тот день до аварии он позвонил мне и спросил, можно ли приехать к нам домой, он хочет познакомить меня со своей будущей тещей. Я ответила, что, конечно, можно. Быстро накрыла на стол и стала ждать гостей».

Примерно через полчаса приехали Костя вместе со своей девушкой, Евгенией, ее сыном Райнером и ее мамой, Татьяной. «Говорили ни о чем. Я не знаю, зачем они приезжали и привозили уже пьяного моего сына. Около 6 часов вечера они стали собираться. Если бы я знала, что через полчаса Костю собьет машина и он впадет в кому, я бы ни за что его не отпустила», - вздыхает женщина.

Как рассказывает Людмила, Костя очень не хотел в тот вечер уходить из дома. Он три раза спускался на улицу и три раза находил повод, чтобы вернуться домой. «В тот вечер он помирился с отцом, - вздыхает женщина. – Он много лет жил с нами, а за два месяца до аварии они с отцом сильно поругались, и Костя ушел. Поругались из-за того, что сын пришел поздно вечером домой и громче обычного включил музыку. А он молодой, красивый, с этой Евгенией работал на одном предприятии. Она с ребенком, сообразила, что к чему, и быстренько его подцепила. Месяца два они прожили, пока не случилось это несчастье».

Людмила тогда еще не знала, что за месяц до аварии Костя взял два кредита в двух банках – в одном 50 тысяч крон, в другом – 75 тысяч крон. Куда делись эти деньги, женщина понятия не имеет.

Исчезнувшие улики

Что точно делал ее сын после ухода из дома, Людмила может только предполагать. «По распечатке с банковской карточки видно, что в 17.32 он покупает что-то в магазине возле дома, сумма была небольшой. В 18.09 его сбивает машина на 6-м километре окружной дороги из Таллинна в Юри», - говорит безутешная мать.

В Юри Костя жил с Евгенией и ее сыном Райнером. Как впоследствии давала показания следователю Евгения, по дороге в Юри Костя громко включил музыку, молодые из-за этого поссорились, и она его высадила из машины на полдороге. «Просто выкинули его пьяного на полпути, было уже довольно темно, - говорит Людмила. – Впоследствии в его крови нашли 3,1 промилле».

Как следует из показаний Евгении, она через какое-то время развернула машину и поехала вслед за Костей. Татьяна, мама Евгении, говорила следователю, что она сказала дочери посидеть в машине, а сама побежала за парнем, мол, с ней он будет говорить более спокойно. «Я его звала, но он не оборачивался. И тут вижу, что он раскинул руки и шагнул навстречу машине», - написано в ее показаниях.

Людмила в эту версию категорически отказывается верить: «Он никогда не был стеснен в деньгах, покупал себе все, что хотел, мы как раз собирались поехать в гости в Германию к Алине, моей дочери и его сестре. Он мечтал об этом путешествии, со дня на день собирался покупать билеты. У него просто не было ни причин, ни поводов бросаться под машину!»

Женщину настораживает тот факт, что в заключении следователя написано, будто авария произошла потому, что трезвый водитель автомобиля, сбившего Костю, не увидел его из-за отсутствия на его одежде светоотражателей. Людмила заверяет, что незадолго до аварии Костя купил в торговом центре «Юлемисте» дорогую куртку с широкими светоотражающими полосами. На нем также в тот день была светлая футболка, и не заметить его, убеждена мама, было довольно проблематично. Однако проверить, так это или нет, не удастся уже никогда – пока Костя лежал в коме, его вещи таинственным образом из больницы пропали.

Людмила уверена, что забрала их оттуда именно Евгения. «Она прикинулась беременной, сидела возле него днями, очаровала весь медперсонал, неоднократно уговаривала их выдать ей его вещи и в итоге все-таки нашла подход, - говорит Людмила. – Среди его вещей были и бумажник со всеми документами и банковскими карточками».

Алина, сестра Кости, которая приехала из Германии сразу же после аварии с Костей, написала «МК-Эстонии» по электронной почте, что они с Евгенией собирались вместе ехать за вещами брата. «Но я не смогла, и она поехала одна. Вечером она позвонила и сказала, что она забрала Костины вещи. На следующий день, когда она приехала, я спросила, где одежда брата, а она сказала, что выкинула ее, потому что она вся заплесневела и была изрезана. Вернула только бумажник, цепочку и ботинки, которые были на нем в момент аварии», - пишет Алина.

Подозрительные несовпадения

Три месяца после аварии Константин находился в коме. Все это время мать и отец слышали каждый день: готовьтесь хоронить. «Потом из Мустамяэ его перевели в Кейла, - говорит Людмила. – Какое-то время его наблюдали, а потом сказали, что переводят на этаж для умирающих. Я была в шоке. Я надеялась, что мой сын очнется, придет в себя. И тогда я сказала, что забираю его домой – если умирать, то пусть умирает дома. Евгения была против того, чтобы я забирала его из больницы».

На вторую ночь дома, говорит Людмила, Костя пришел в себя и повытаскивал все соединенные с ним трубки. Испугавшись, что сын сейчас задохнется, женщина вызвала «скорую». Приехавшие медики успокоили ее и помогли снять трубки, женщина начала потихоньку выкармливать сына с ложечки.

«Постепенно он начал говорить какие-то слова, как выяснилось, он все прекрасно помнил. Когда я у него спросила, сам ли он бросился под машину, он замотал головой и ответил: «Не сам! Не сам!» Потом сказал, что они забрали возле «Сельвера» в Ласнамяэ какую-то Ольгу, и он подрался с ее мужиком», - рассказывает Людмила.

Женщина недоумевает: «Выходит, моего сына просто избили и выкинули на дороге?» Она не верит в версию, будто его сбила машина: «В показаниях было написано, что он буквально бросился под колеса. Но повреждения, которые у него были, все – на левой части тела, на правой нет ни царапины. Если бы он бросился под машину, он бы какое-то расстояние пролетел, ударяясь. Но ни синяка, ни ссадины, ни-че-го!».

Людмила говорит, что для нее все встало на свои места во время очередной встречи с Евгенией. Когда они разговаривали, у девушки зазвонил телефон. «Она стала говорить с кем-то по-эстонски, а когда закончила, я спросила, кто звонил. Она ответила, что это – водитель той машины, которая сбила Костю, хочет денег. Я спросила: «За что?» Она ответила, что якобы за ремонт машины, и он выслал ей счет на мейл», - говорит женщина. Она не понимает, почему пострадавшие должны платить за ремонт машины, ведь подобные расходы покрывает обязательная дорожная страховка. Она считает, что это довольно странно: девушка попавшего в аварию договаривается об оплате в размере 15 тысяч крон каких-то услуг водителю, который сбил ее парня.

Людмила сама через какое-то время позвонила водителю автомобиля и попросила его о встрече: «Его звали Ристо, он сначала был не против встретиться, но когда я у него спросила, за что он просит с Евгении денег, он разозлился и сказал, что я многого об этой ситуации не знаю. Что там были еще люди, женщина и мужчина, о которых он следователю не говорил и которые скрылись до прибытия полиции».

У нее вызывают подозрения и расхождения в показаниях девушки Кости и ее мамы: «Евгения говорит, что они останавливались перед выездом из города возле одного магазина, ее мама – что возле другого. Одна говорит, что Костя во время пути выкидывал из окна машины полные бутылки с пивом, вторая – что пустые. Но какой нормальный мужчина будет выкидывать из машины бутылки с пивом? Они говорят, что за рулем сбившего Костю двухдверного «Ниссана» была женщина, а на переднем сидении – 2-месячный ребенок, но водитель, с которым я разговаривала, очень разозлился и сказал, что у его жены вообще прав нет. Ясно одно: кто-то из них что-то скрывает».

В разных банках – разный подход

«Следователь, которая начала это дело, вдруг передала его другому следователю, - говорит Людмила. – Но перед этим дала мне совет: так как вещи Кости пропали из больницы при весьма странных обстоятельствах, то я вправе подать на больницу в суд – почему они выдают вещи людей, уголовное дело по факту наезда на которых еще не закрыто, и вещи являются уликами. Потому что если он с кем-то подрался перед смертью, то на футболке могли остаться следы. Но Евгения его одежду куда-то дела, возможно, просто уничтожила. А в суд я не подала потому, что эти люди спасли жизнь моему ребенку, они буквально собрали его по частям, как я могу с ними судиться? – недоумевает Людмила, отмечая, что следователем она была очень довольна и расстроилась, когда та передала их дело другому сотруднику полиции.

Вскоре дело закрыли, виновным признали Константина. В то время Костя уже пришел в себя, и начались бесконечные поездки от одного медицинского светила к другому. «Нам дали направление в Тарту, оттуда – в Хаапсалу, - говорит Людмила. - Там он пробыл две недели, и пока мы отсутствовали, Евгения собрала свои вещи и пропала».

А в ноябре 2008 года пришло письмо из Swedbank, в котором сообщалось, что у Константина недостаточно денег на счету, чтобы покрыть платеж по малому кредиту. Более никаких данных в письме не было.

«Я пошла в банк с постановлением суда о том, что я его опекун, и попросила, чтобы они сказали мне Костин номер счета, чтобы я переводила туда по 1455 крон каждый месяц и потихоньку погашала кредит. Там сказали, что номер счета они сказать мне не могут, и нужна доверенность. Но какую доверенность он напишет, если он практически неподвижен?» - говорит Людмила.

А в апреле 2010 года пришло извещение из банка, что они подают на Костю в суд. 28 мая пришло постановление суда, что Константин Гусев обязан выплатить банку в общей сложности 38 394 кроны и покрыть затраты на делопроизводство в размере 8 484 крон (7500 крон – адвокат банка и 984 кроны – госпошлина).

«Если бы они пошли мне навстречу и разрешили потихоньку выплачивать этот кредит, то он был бы уже погашен, - говорит Людмила. – У него был кредит в 75 тысяч и в SEB банке, там мне пошли навстречу. Через несколько месяцев этот кредит будет уже погашен. Здесь же предпочли довести дело до суда».

«МК-Эстонии» удалось разыскать Евгению, бывшую девушку Кости, и поговорить с ней. Вначале та отвечала на вопросы, но впоследствии перезвонила и сказала, что никаких комментариев давать не будет. «Я никаких вещей не брала и знать эту семью больше не желаю – вот мой единственный комментарий», - сказала Евгения. Куда делись взятые в банке деньги, она не ответила.

Комментарий пресс-секретаря Swedbank Марта Сийливаска:

Недоразумение возникло, по всей вероятности, из за ошибки, допущенной работником банка. Отметки о посещении Людмилой банковской конторы в ноябре 2008 году не найдено. Так как детали дела не были зафиксированы, далее задолженность рассматривалась в обычном порядке. На адрес клиента высылались извещения, которые приходили обратно, по телефону, по теперь уже понятным причинам, также не удалось связаться с Константином. После того, как задолженность превысила 170 дней, дело было передано в суд. Мы приносим свои извинения за сложившуюся ситуацию, и теперь, когда выяснились трагические обстоятельства этой семьи, мы, конечно, готовы к компромиссам и по достижении договоренности судебное решение не будет обращено к исполнению. Мы пересмотрим свои процессы с той целью, чтобы не допустить подобных ситуаций в будущем. Банк, безусловно, заинтересован в улаживании проблем со своими клиентами.

Мир – не без добрых людей

Физиотерапевт Рамид Нифталиев согласился посмотреть Константина. «Я не согласен с диагнозом, который поставил ему врач, что 98% мозга не функционирует, - говорит Рамид. – Человек говорит «Привет!», спрашивает «Как дела?», отвечает на рукопожатие. Если им заниматься, то он, вполне возможно, вскоре сам встанет и попытается ходить. Ему нужно читать книжки, разговаривать с ним, как с взрослым, тогда его мозг снова начнет напрягаться, развитие снова пойдет в гору.