«Доктор Смерть»

Самого знаменитого сторонника эвтаназии, активно претворявшего свои взгляды на практике, зовут Джек Кеворкян. Еще более широко он известен как «Доктор Смерть». Этот американский врач помог покинуть этот мир более чем 130 больным, причем последний шаг они совершали самостоятельно: Кеворкян подсоединял их к прибору собственного изобретения (т.н. «машина самоубийства» (мерситрон — англ. Mercitron, от mercy — милосердие), подающая смертельную дозу анальгетиков и токсичных препаратов для пациентов, не способных покончить с собой иными способами — прим. ред.), и они сами нажимали кнопку, вводя себе смертельный препарат внутривенно или через маску для дыхания. 4 июня 1990 используя мерситрон, с собой покончил первый пациент, страдавший болезнью Альцгеймера. В общей сложности с 1990 по 1998 гг. мерситроном воспользовалось более 130 человек.

Кеворкяна много раз пытались привлечь к ответственности, но он добивался оправдания. Посадить его удалось только после смерти человека, который не мог «нажать кнопку», и Кеворкян сам ввел ему смертельную инъекцию. Видеозапись этой процедуры, сделанная самим доктором Кеворкяном и транслированная с его разрешения по телевидению, стала основным аргументом обвинения.

На суде доктор Кеворкян под присягой показал, что считал проведение эвтаназии своим профессиональным и человеческим долгом, и что, зная, что эта практика незаконна, сознательно шел на гражданское неповиновение. Его признали виновным в убийстве.

1 июня 2007 года за хорошее поведение решением Комиссии штата Мичиган Джек Кеворкян, отсидевший 8 лет, был освобожден досрочно на следующих условиях: он не станет больше никому помогать умирать путем эвтаназии; ему запрещается осуществлять уход за лицами старше 62 лет, а также близко общаться с лицами, имеющими врожденные физические отклонения.

Кеворкян, которому в мае исполнится 82 года, в тюрьме практически не изменил своих взглядов на эвтаназию. В феврале 2008 года он выступил с публичной лекцией в Университете Флориды перед аудиторией в без малого пять тысяч человек. «Доктор Смерть» заявил, что помощь в прекращении жизни должна стать «медицинской услугой» для больных, желающих умереть. «Помогая пациентам, я стремился положить конец не их жизни, а их страданиям. Это должно перестать считаться преступлением», — сказал Кеворкян.

Шанталь Себир

За трагической судьбой француженки Шанталь Себир в марте 2008 года следили все мировые новостные программы. Пятидесятидвухлетняя женщина на протяжении семи лет страдала редкой неизлечимой формой рака носовой полости. Злокачественная опухоль изуродовала ее лицо, привела к потере зрения и вкуса и причиняла нестерпимую боль. Себир неоднократно обращалась в судебные инстанции и лично к президенту Франции Николя Саркози с просьбой разрешить ей эвтаназию — смертельную инъекцию, позволившую бы умереть быстро, легко, в окружении семьи и будучи в сознании. Но всюду она получила отказ.

Все закончилось 20 марта 2008 года, когда Шанталь Себир была найдена у себя дома мертвой. При вскрытии обнаружилось, что Себир совершила самоубийство — отравилась барбитуратами. Ее ужасная участь вызвала во Франции большой резонанс. Многие политические и общественные организации требуют пересмотра законодательства и разрешения эвтаназии. Правительство обещало провести «анализ и оценку» действующих правил.

Эвтаназия: выбор сделан?

Французским борцам за легализацию эвтаназии противостоит мощный противник: католическая церковь. Несмотря на недавнее относительное смягчение позиции в отношении пассивной эвтаназии, Ватикан по-прежнему приравнивает активную эвтаназию к убийству. Наравне с геноцидом, абортом и самоубийством.

Другие христианские конфессии — впрочем, как и другие религии — в общих чертах разделяют эту позицию, что неудивительно, ведь с точки зрения верующих жизни людей принадлежат не им самим, а Богу. Значит, и не людям решать, жить им или умереть. Вот только почему-то в отношении смертной казни церковь обычно отнюдь не так непримирима...

Впрочем, и нерелигиозная этическая оценка эвтаназии отнюдь не однозначна. На каждый аргумент «за» найдется свой аргумент «против».

Сторонники эвтаназии говорят о возможности выбора, о том, что никто не вправе заставлять безнадежных больных испытывать жестокие мучения, о том, что растительное существование и боль лишают человека достоинства, о том, что сами больные, стремясь положить конец своим страданиям, зачастую прибегают к куда более ужасным способам самоубийства, чем безболезненная инъекция. Последнее — правда: моя двоюродная бабка, будучи уже глубокой старухой, сломала шейку бедра и, не желая покрываться пролежнями и становиться обузой для родственников, уморила себя голодом.

Не менее серьезны и доводы тех, кто не считает эвтаназию допустимой. Например, по их мнению, нельзя взваливать на врачей ответственность за умерщвление человека. Они обращают внимание на то, что медицина развивается очень быстро, и сегодня найдены способы лечения болезней, еще недавно считавшихся безнадежными; таким образом, отключая пациента от систем жизнеобеспечения, мы лишаем его шанса дождаться появления лекарства от его недуга.

Велика также вероятность злоупотреблений со стороны родственников, оплачивающих лечение безнадежно больного (или ожидающих наследства, которое, разумеется, будет тем меньше, чем выше медицинские расходы владельца состояния). Жадные родственники могут вступить в сговор с медицинским персоналом и оказать давление на умирающего, чтобы представить его уход из жизни как добровольный, в то время как на самом деле согласие на эвтаназию будет добыто под давлением.

Но главная и действительно нерешаемая этическая проблема встает в отношении больных, которые не в

состоянии самостоятельно принять решение о том, чтобы перестать жить: находящихся в коме, умственно неполноценных, включая страдающих старческим маразмом, а также совсем маленьких детей. За них, если эвтаназию легализовать, будет решать кто-то другой. Кто — врачи, родственники или представители власти? И где гарантии, что их решение будет продиктовано соображениями гуманизма и интересами больного? Ведь еще не стерлись из исторической памяти фашистские программы «оздоровления нации» путем массового уничтожения слабоумных, психически больных, инвалидов, гомосексуалистов, «расово неполноценных»...

Но, несмотря на все сомнения, лично я хотела бы иметь легальную возможность прибегнуть к помощи врачей в окончании своего земного пути, если финал мой будет мучительным и безнадежным. И я хотела бы, чтобы, случись мне к тому времени лишиться разума, чтобы кто-то принял такое решение за меня без страха отправиться за это в тюрьму.